Полина Раевская - Влюблена и очень опасна
Завернувшись в полотенце и соорудив из второго тюрбан на голове, я придирчиво осмотрела себя в зеркале. Нет, пожалуй, это все же чересчур – вряд ли стоит являться перед Креольским в таком виде. В конце концов, он может решить, что я пытаюсь его соблазнить. Не то чтобы я так уж против того, что может за этим последовать. Скорее, боюсь, что за этим ничего не последует.
Кое-как натянув джинсы и свитер, слегка взъерошив влажные волосы, я наконец-то предстала пред ясны очи моего новоиспеченного компаньона.
– С легким паром, – произнес тот, не отрывая взгляд от монитора ноутбука. Да уж! Хороша бы я была, выйдя в соблазнительном наряде.
– Спасибо! Что смотришь? – голос предательски подвел меня, выдавая волнение. Но Креольский ничего не заметил – он был погружен в созерцание буквенных символов.
– Да вот думаю, с чего начать. Сомова мои люди уже ищут, но, пока он не найдется, не мешает разработать и прочие версии.
Встав за спиной мужчины, я тоже вперила взор в экран, пытаясь сосредоточиться на написанном. Увы, получалось слабо: аромат дорогого парфюма обволакивал и дурманил, мешая сосредоточиться. Совсем некстати вспомнился давешний сон, из-за чего сердце заухало словно взбесившийся молот. Опасаясь, как бы Креольский не услышал его стук и обо всем не догадался, я отвернулась к кухонному столу якобы за водой, на самом же деле ища способ унять охватившую меня дрожь.
Увы, но дальнейшие действия Олега этому никак не помогли. Он неожиданно оторвался от компьютера подошел ко мне, развернул за плечи и поцеловал. Поначалу нежный и осторожный, поцелуй становился все более настойчивым и страстным. Впрочем, как и действия самого мужчины. Теперь мне пришлось пожалеть об отказе от первоначального плана с полотенцем, ибо выпутываться красиво из «паутины» тесных джинсов я никогда не умела.
Но волноваться об этом долго не пришлось – избавляться от одежды в порыве страсти мне оказалось не суждено – все закончилось так же внезапно, как и началось. Звонок в дверь разрушил волшебство, заставив нас отпрянуть друг от друга.
– Извини, – прохрипел Креольский и едва ли не бегом направился к двери, оставив меня гадать, за что именно он просил прощения: за сам поцелуй или за то, что его пришлось прервать?
Пытаясь унять дрожь и переключить внимание с дел сердечных на иные, я подошла к ноутбуку и уставилась в монитор. Буквы расплывались, никак не желая связываться в слова. И все же кое-как мне удалось разобрать, что передо мной список всех «подозреваемых» с комментариями Олега по поводу каждого из них.
Венчало перечень имя Андрея. Отшатнувшись, как от удара хлыстом, я повернула голову, встречая вошедших, скорее ощутив, нежели заметив их присутствие – потрясающий аромат нежного, слегка сладковатого и, по всей видимости, невероятно дорогого парфюма наполнил комнату, раздражив мой орган обоняния.
Обладательницей восхитительного «облака» оказалась особа, которая будто только что сошла с обложки дорогого глянцевого журнала. Взглянув на нее, я отчего-то вспомнила, что очень давно не была в парикмахерской и не покупала себе обновки. Ногти впились в ладонь, чтобы только не попадаться на глаза ни мне, ни окружающим, как будто осознавая свою убогую, ненакрашенную сущность. Жаль, то же самое не могли сделать волосы. И ноги, и руки, и… В общем, по-хорошему, было бы лучше, умей я растворяться в воздухе. Увы, подобными способностями природа меня не наградила, а посему приходилось «донашивать» то, что имелось в наличии.
Гордо вскинув подбородок, я принялась дерзко и даже нахально рассматривать гостью, мобилизовав все силы для того, чтобы скрыть истинные чувства – смущение и неловкость от осознания собственного несовершенства и пытаясь отыскать хоть какие-то признаки оных и у нее тоже. Тщетно! Каштановые волосы до плеч густой волной обволакивали тонкое, благородное лицо. Матушка-природа бывает весьма щедра к своим детям, но этот ее ребенок явно особенно удался. Огромные миндалевидные глаза, пухлые губы, идеально правильный нос. Казалось бы, на этом вполне можно было и остановиться, добавив для симметрии приземистую фигуру или слегка коротковатые ноги. Куда там! Видимо, Всевышний в день создания барышни решил сильно не заморачиваться, раздавая красоты пропорционально. Кому-то только длинные ноги, кому-то тонкий стан, а кому-то тонкие запястья. Нет, в тот раз, по всей видимости, он решил не черпать ложкой из разных котлов, а просто отправить все их содержимое в одно место. Если так, то где-то наверняка существует и антипод этой красотки: курносый коротышка со склонностью к полноте. Как бы то ни было, но этой девушке явно досталось все самое лучше – как ни старалась я найти в ее облике малейший изъян, мне это не удалось.
Моей сопернице повезло больше – по ее торжествующему взгляду я поняла, что она насчитала минимум десяток моих недостатков, установив и без того очевидную истину – я ей явно не конкурентка.
– Соня, – из небытия меня вывел хрипловатый и немного растерянный голос Креольского, – познакомься, пожалуйста, с Ольгой, – откашлявшись, произнес он.
– Оля – девушка Юры. Вернее, была… Вернее… есть… Вернее… В общем, вот…
Вот это да! Ничего себе новости! Хотя почему меня это удивляет? Покойный шеф никогда не относился к людям, посвящающим всех и каждого в подробности своей личной жизни. Я же и вовсе была последним человеком на Земле, с которым он стал бы ими делиться.
– Очень приятно, – слова дались мне с трудом – умение врать, не краснея, никогда не относилось к списку моих достоинств. Ну, или недостатков.
Девица меня ответом не удостоила, лишь царственно кивнув. Что ж, и на том спасибо – большего от возлюбленной шефа ждать не приходилось. По крайней мере, если верить поговорке о том, что Бог парует.
– Олег, – томно растягивая звуки, произнесла красотка, – я хотела бы поговорить с тобой наедине. Завтра похороны Юры, – в этом месте дама промокнула глаза кружевным платком дивной красоты. Жест явно театральный.
– Ээээ, – Креольский обернулся ко мне в замешательстве. – Соня, не возражаешь?
Пожав плечами, всем своим видом демонстрируя равнодушие к этой ситуации, я потопала по лестнице наверх, стараясь держаться как можно дальше от скорбящей особы – очень не хотелось, чтобы Олег, пусть даже невольно, нас сравнивал. Победитель в этом «конкурсе красоты» определен заранее.
Оказавшись одна, я улеглась в кровати и попыталась заставить себя подумать о деле. Но мысли о давешнем поцелуе то и дело врывались в мое сознание, что приводило к его помутнению. Я боролась с ними, как могла, и наконец, утомленная этой внутренней борьбой, незаметно для себя заснула.
